Нераскрученное мясо
Вера Колерова , опубликовано в журнале "Бизнес-журнал" №22 от 25 Ноября 2007 года.
Юрий Болтунов, владелец подмосковных «Куриловских ферм», взялся за реализацию замысла — зарабатывать на увеличении поголовья не только кроликов, но и кролиководов, — полагая, что кролиководство у нас в загоне еще и из-за того, что многие не знают, как к кролику подступиться. При этом Болтунов готов не только «учить жить» желающих влезть в этот бизнес, но и помогать им материально.
Отношение Юрия Болтунова к кроликам на протяжении жизни постепенно менялось от нежно-восторженного до весьма прагматичного. В детстве он, накормив однажды зверьков строго противопоказанной им капустой, лишился всех своих питомцев до единого, а потом на полгода вообще забросил кролиководство — пока не утихло горе. Теперь же кролики стали для него в первую очередь бизнесом, который должен безостановочно приносить прибыль. О падеже он говорит почти без горечи: мол, если 30%, то это нормальное явление.
— Главное в кролике — он обязан набирать килограмм в месяц. Если нет, то нужно что-то менять. Проблема или в кормах, или в маточном составе, или в людях. Но кого-то нужно приговорить к «высшей мере», — шутит Болтунов.
Вырос он в деревне Курилово, что под Подольском, а с кроликами ладит с двенадцати лет. Выучился на зоотехника, а потом так сложилось, что уехал в Сибирь. В ведомственном учреждении, в котором трудился, организовал успешное кролиководческое хозяйство. Теперь вот вернулся в родное Подмосковье, поработал некоторое время наемным зоотехником, а в августе зарегистрировал собственное ООО «Куриловские фермы», названное в честь деревни, в которой родился. Обустроил клетки, карантин, убойный пункт, упаковочный цех.
При всем этом Юрий Болтунов прекрасно понимает, что понятия «разведение кроликов» и «прибыльный бизнес» — не обязательно тождественные. Прямой путь — наращивание производства, увеличение поголовья — не всегда самый правильный, о чем свидетельствуют неудачи, которые постигли некоторые крупные кролиководческие хозяйства. Зато Болтунов придумал бизнес-схему, которая, как он полагает, обречена на успех.
— Я решил пойти иным путем. Не искать землю, не увеличивать штат, а просто заинтересовать других людей кролиководством, дать им возможность работать и обеспечить им гарантированный сбыт, — формулирует он «миссию» своего предприятия. — Кроликовод не должен думать о том, куда ему поехать, чтобы продать мясо. За хозяйством ведь пригляд нужен.
При советской власти, по его словам, по подобной схеме работали райпотребсоюзы, принимая у сельского населения мясо и овощи.
Тем же, кто мечтает «возглавить размножение» кроликов, но не в состоянии приобрести маточное поголовье, Болтунов готов предоставить своих кроликов в «лизинг». С подопечным хозяйством заключается договор, согласно которому через полгода оно должно начать возврат молодняка на убойный пункт «Куриловских ферм». Уже проверенным хозяйствам Болтунов предоставляет в рассрочку клетки, которые изготавливаются тут же, в мастерской «Куриловских ферм». Из прибыли, полученной от продажи кроликов на мясо и на племя, они постепенно выплачивают долг. Тут тоже у Болтунова задумка на будущее есть. «Клетки остаются у нас на балансе, — говорит он. — Это чтобы мы могли предоставить их в залог Россельхозбанку, когда соберемся взять кредит. Банк готов в залог и кроликов взять, нужно только на рынке подольше проработать. Сейчас наши партнерские хозяйства ждут нас — мы должны дать им клетки, чтобы они могли развиваться. Так что кредитные ресурсы очень нужны!»
Пока мы ехали в поселок Дубровицы Подольского района, где расположены «Куриловские фермы», Болтунову успели позвонить из Владимира потенциальные партнеры с тревожной вестью: в их области зафиксирована вспышка геморрагической эпидемии (настоящая чума для кроликов). «Так, каждому — двойную дозу вакцины, — коротко распорядился Болтунов по телефону. — Те, у кого есть иммунитет, выживут, а на остальных лучше не тратить время». И тут же прокомментировал — уже для «Бизнес-журнала»: «Это хорошо, что они звонят! В кролиководстве нужно все делать по инструкции. Я им сразу говорю: ребята, хотите зарабатывать деньги — никакой самодеятельности. Но у нас проблем с этим нет: деревенский человек — прямой, у него всяких «вправо-влево», как у городских, не бывает».
Есть и оборотная сторона: иногда беспокоят по мелочам. «Мы как-то поставили большое поголовье в Муром, — улыбается владелец бизнеса. — Так они нам оттуда звонили, про каждую околевшую крольчиху отдельно докладывали: мол, помогите, что делать?»
Такой вот у Юрия Болтунова, как модно сейчас говорить, «кластер» кролиководческий задуман: и консалтинг, и кролиководческие хозяйства, и переработка мяса окрестных ферм, и производство оборудования, и сбыт. В центр «кластера» он, естественно, помещает себя.
За ухо не хватать!
На карантине, расположенном на территории «Куриловских ферм», кролики безмятежно дожидаются часа, когда их отправят на убойный пункт. Далее — упаковочный цех и прилавки. Пока мы идем мимо низких клеток, кролики косятся на нас из-за сеток: белые и серые великаны, серебристые, рыжие, даже немецкие бараны (это породы такие). Шевелят ушами, принюхиваются, безостановочно жуют.
— Желудок у кролика — как полиэтиленовый пакет: у него отсутствуют мышцы, — на ходу поясняет физиологию «подопечных» Болтунов. — Поэтому некачественный корм сразу приводит к летальному исходу. В обратную-то у него ничего не выходит. А есть кролик должен много — если попытаешься сэкономить на корме, он будет медленно расти. А это сплошной убыток.
— И не жалко вам их?
— А вам их есть не жалко? — парирует Болтунов.
Чтобы показать питомцев во всей красе, он достает их из клеток за шкирку: «Если хватать кролика за ухо, как раньше делали, можно повредить артерию, которая у них как раз возле уха проходит».
В цеху по соседству делают клетки. Пока за месяц производится всего один шед (конструкция из 20 клеток), но планируется делать один в неделю. Свои клетки Болтунов гордо называет «куриловскими»: мол, в клетках такой конструкции в его родной деревне издавна выращивали кроликов. Клетки двухъярусные, разделенные внутри сетчатыми перегородками. Здесь могут находиться одновременно крольчиха и два помета — только родившиеся крольчата и уже подросшие. Семейные отношения у кроликов складываются непросто. С одной стороны, когда крольчат отсаживают от самки, они могут погибнуть от стресса и перемены обстановки, с другой — крольчиха может задавить свой помет: например, почуяв от него «чужой» запах или возжелав самца (в такие периоды она впадает в настоящее буйство). Решение проблемы удалось найти: мать отсаживают за сетку, чтобы и крольчата могли ее видеть, и она не могла им навредить.
Перед тем как попасть в число «франчайзи» Болтунова, новообращенный кроликовод должен приехать на ферму и хотя бы неделю поучиться. В этом деле без специальных знаний шансы на успех минимальны.
— Это даже лучше, если человек раньше не занимался кроликами: у него никаких шаблонов в голове не будет, — говорит Болтунов. — А то начинаешь что-то втолковывать — а он тебе: у меня дед так кроликов кормил, и отец тоже, и я буду. На таких лучше время не тратить. А если человек готов учиться, мы ему дадим для начала дешевую клетку, поголовья с десяток — пусть попробует. Сразу много нельзя давать. Ему и самому может не понравиться: здесь ведь и навоз выносить нужно!
Сейчас у «Куриловских ферм» три партнерских хозяйства — «Грибковское» (Владимирская область), «Бийское» (Алтайский край) и «Юрьевецкое» (Ивановская область). Установлено там в общей сложности пять шедов. Впрочем, еще не время подводить итоги: фирме нет и полугода. Главное, что и среди окрестных жителей интерес к этому проекту есть.
Кролики счет любят
На первый взгляд кролиководство представляется бизнесом на грани фантастики: практически безотходное производство и зашкаливающая на бумаге рентабельность. За весь период откорма в 120 дней, до убойного возраста, кролик поглощает 14,5 кг комбикорма (8–10 рублей за кг) и 18 — сена (4 рубля за кг). Итого, по расчетам Болтунова, за свою недолгую, но сытую жизнь каждый кролик «объедает» хозяина всего на 200 рублей и набирает 4–4,5 кг веса. На выходе владелец фермы получает 2–2,5 кг мяса, шкурку и 150 г деликатесной печени, килограмм которой можно продать за 300 рублей («Вот бы кролик весь состоял из печени!» — мечтательно вздыхает Болтунов).
К тому же вкусное и безропотное поголовье способно увеличиваться в геометрической прогрессии: самка может принести до 40 крольчат в год за пять–шесть окролов. Срок жизни ей отмерен недолгий — дольше двух лет не держат.
Если делать этот бизнес «на свои», то, как калькулирует Юрий Болтунов, придется с самого начала вложить около миллиона рублей. В 800 тысяч рублей обойдется шед, рассчитанный на 40 самок. «Это самый минимум, с которого кроликовод может начать, чтобы чему-то научиться, — поясняет он. — Серьезный бизнес начинается уже с 17 шедов». Сорок самок обойдутся в сумму около 60 тысяч рублей — при цене племенных животных от полутора тысяч. Всего в шеде могут обитать 600 зверьков, а с их обслуживанием справятся три человека — зоотехник и два кроликовода. При таких условиях за год ферма себя окупит, а через два начнет приносить прибыль. Что касается земли, то 17 шедов вполне могут разместиться на участке в 25 соток. Это даст уже ферму, рассчитанную на 10 тысяч голов. Такое поголовье Болтунов считает оптимальным для того, чтобы обеспечить постоянные поставки мяса.
Кроличья математика выглядит, на первый взгляд, весьма благостно. Каждая самка за год приносит обширное потомство: 20 самок и 20 самцов. Самцы дадут 80 кг живого веса. Убойный пункт принимает их по 100 рублей за килограмм, что приносит ферме 8 тысяч рублей выручки. 90 процентов самок из помета можно продать как племенных, по цене в тысячу рублей за голову.
Вакцинирование обходится в пять рублей на кролика за всю его жизнь — вакцинируют их четыре раза. Ветврачей для этой операции приглашать не обязательно. «Я беру двух помощников, и мы за два часа 600 голов вакцинируем», — поясняет Болтунов.
План у Болтунова для своих «франчайзи» таков: поставлять каждому по одному шеду в месяц (больше нельзя — пусть постепенно опыта набираются) — плодитесь и размножайтесь!
Почему кролики не плодятся?
Разумеется, все приведенные расчеты актуальны для небольшого хозяйства, а на крупной ферме расходы на каждого зверька снижаются по всем параметрам, кроме корма.
— У нас себестоимость килограмма мяса в 2006 году составляла 80 рублей, — говорит Артем Крамин, владелец фермы «Миакро-Каратау» (Казань). — И это не предел. При этом мы производим 1 200 кг мяса в месяц. Да, этот бизнес кажется фантастическим. Иногда приходится специально занижать показатели при составлении бизнес-плана — чтобы банк поверил и выдал кредит. А то ведь, если у тебя просчитана рентабельность в 60–70% в первый год, это выглядит подозрительным». Однако кролиководство представляется заманчивым только на бумаге. Когда считаешь цифры, хочется все бросить и заставить кроликов трудиться на твое благосостояние. Но в действительности, скорее всего, вы сами будете работать в поте лица на этих пушистых зверьков. Одна проблема кормов чего стоит! В 1990-е закрылось большинство кормозаготовительных заводов. «Нам несколько раз приходил токсичный корм, — говорит Крамин. — Корова это может и станет есть, а кролик скажет: извините, ребята, я откидываю лапы!» Хозяйства «Куриловских ферм» закупают комбикорм поблизости — но свиной, а не кроличий. Юрий Болтунов доверяет своему опыту и смотрит не на название, а на рецептуру.
Самая главная задача для начинающих кролиководов — выстроить четкую цепочку из трех компонентов: корма, персонал, сбыт. Если один из них выпадет — пиши пропало. По мнению Артема Крамина, в кролиководстве, как в любом другом бизнесе, 8 из 10 стартапов закрываются в первый год работы.
Крупнейшие кролиководческие хозяйства страны — комплекс «Рощинский» в Тюменской области (30–40 тысяч голов) и «Бекон» в Нижегородской (20 тысяч). Сосчитать общее поголовье кроликов в России трудно. По словам Тамары Карелиной, ведущего научного сотрудника сектора селекции ГНУ НИИ пушного звероводства и кролиководства, кролиководы — люди себе на уме и статистику своих хозяйств раскрывать не любят, поэтому рынок очень непрозрачен.
И «Рощинский», и «Бекон» занимаются кроме кролиководства разведением племенных коров, свиноводством, а также имеют свои кормозаготовительные базы и цеха по переработке мяса. Деньги в таком случае «кочуют» от коров к кроликам и наоборот, что повышает запас прочности бизнеса. Кроме того, «Рощинский» поддерживает областная администрация. «Мы регулярно получаем субсидии, — признает директор комплекса Алевтина Бекташева. — Благодаря этому и держимся на плаву. Мяса производим четыре–пять тонн в месяц и продаем в Тюмени и области — в московских сетях слишком высокие бонусы при входе».
Если где-то население готово покупать крольчатину, то, например, в Ульяновской области с этим не заладилось. Крупное местное кролиководческое предприятие ООО «Роскрол» закрывается именно из-за трудностей со сбытом. За последний год поголовье кроликов здесь сократилось с 30 тысяч до 8. Положение усугубилось из-за повышения цен на зерно и, соответственно, на комбикорм — в три раза за последние три года. «При этом отпускная цена на мясо как была 160 рублей, так и осталась, — сетует генеральный директор «Роскрола» Геннадий Данилин. — Будем закрываться, комбикормовый завод мы уже закрыли». Пробиться на прилавки московских сетей, минуя посредников, у предприятия не получилось. «Мы пытались выйти в «Ашан», но нам там сразу сказали: ничего у вас не выйдет, не сможете вы поставлять нам охлажденное мясо — просто не успеете. А «откаты» я делать не могу — у меня бухгалтерия «белая». Так что приходится отдавать все посредникам. Мы продаем им замороженное мясо, а они перепродают его под видом охлажденного», — говорит Данилин.
Есть у крупных кролиководов золотая мечта: механизированные «крольчатники».
— Нужно строить закрытые кролиководческие модули! — уверяет Геннадий Данилин. — Представьте: один такой модуль пять человек обслуживают, а выдает он 50–55 тонн мяса в год. У нас же 130 человек работало, и мы делали 60 тысяч тонн. Подобный модуль стоит около 12 млн рублей. Но у нас таких денег нет: в прошлом году просили кредит, так нам даже трех миллионов не дали.
Похоже, пока крупное кролиководство способно развиваться только под надежным «зонтиком» большой сельскохозяйственной структуры или при поддержке государства.
Шкурный интерес
У мелких хозяйств — свои головоломки. Известно, например, что у кроликов теплый и густой мех. Только вот что с ним делать? Ценный мех, шубки из которого стоят 10–15 тысяч рублей, пропадает почем зря. «Во всем мире так заведено: кто-то выращивает кроликов, кто-то забивает, кто-то занимается шкурками, — объясняет Александр Кайт, владелец фермы «Крол» неподалеку от Химок. — У нас пока такого нет. Шкурки мы вообще выбрасываем. Заниматься ими просто некому».
Что до Юрия Болтунова, то он исхитрился и применение шкуркам все-таки нашел.
— Мы поначалу их тоже сжигали, потому что продать их можно было максимум за 15 рублей, а ведь шкуру нужно правильно снять и высушить. Теперь же отдаем на выделку фабрике «Отрада» в Самаре. Там их красят, стригут под норку, а мы продаем меховым ателье и на выставках по 16 долларов за шкурку. 65 рублей фабрика берет за выделку, 300 остается мне. В неделю продаем около 100 штук.
Чтобы удержаться на плаву, мелкие хозяйства изобретают различные способы снижения издержек. Григорий Григорьев, владелец хозяйства под Звенигородом, придумал, как сэкономить на зарплате работникам: «Они у меня еще и навоз продают окрестным жителям. Хорошее удобрение, между прочим. Я им в этом вопросе вольницу дал — так они на половину своего дневного рациона зарабатывают». Хозяйство у него, конечно, не убыточное, но высокой прибыли не видать. «Хотя когда выйду на пенсию — на жизнь хватать будет», — честно признается кроликовод.
Очевидно, что при всех своих усилиях кролиководческие хозяйства, и крупные и мелкие, не способны пока увеличить объемы производства и удовлетворить столичный спрос. Цена мяса в рознице доходит до 250 рублей за килограмм. Впрочем, даже по такой стоимости российского кролика не просто купить. По словам Марины Чертовой, генерального директора ЗАО «Кролтекс» (оптовые поставки мяса), спрос не удовлетворен и наполовину. «Кролтекс» принципиально закупает только российское мясо. К сожалению, подмосковные хозяйства играют весьма скромную роль в товарообороте. «Они нас только изредка выручают, — говорит Чертова. — Работаем мы в основном с Ульяновской областью, Тверской, хозяйствами из других областей, расположенных в 300–400 километрах от Москвы». Крольчатину компания поставляет в «Ашан», «Глобус Гурмэ», «Матрицу», «Азбуку вкуса». Каждый «Ашан», к примеру, закупает от 50 до 250 кг кролика в неделю.
И все же пока на прилавках господствует глубоко замороженный китайский кролик. Стоит он куда дешевле отечественного — около 120 рублей. Причем у Марии Чертовой есть подозрение, что розница иногда размораживает китайского кролика и продает под видом охлажденного отечественного.
Убойное дело
В свое предприятие Юрий Болтунов вложил около миллиона рублей. Помимо строительства помещений и клеток многое разошлось «по мелочи»: сертификат на мясную продукцию обошелся в 30 тысяч рублей, холодильник для хранения мяса — еще 30 тысяч, машина и санитарный паспорт — 350 тысяч. Хорошо еще, что поголовье закупать не пришлось — кроликов у Болтунова и в личном хозяйстве всегда хватало.
Производственная мощность убойного пункта пока невелика: от 40 до 80 кг в день. Но потенциал у него гораздо выше. «По большому счету мне этот цех не выгоден, — объясняет «политику партии» Болтунов. — Убытков, конечно, нет, но и прибыли особой — тоже. Мясо принимаем по 200 рублей за кг, а продаем по 225. Да нам прибыль пока и не нужна: денег на корм хватает — и хорошо. Нам расти нужно».
Свою продукцию «Куриловские фермы» упаковывают, поэтому как-то невзначай у Болтунова и свой доморощенный «брэнд» появился — «Полезная вкуснятина». По крайней мере, в рознице его даже подделывать начали. «Размораживают китайского кролика, а на ценнике пишут: Дубровицы», — жалуется на контрафакторов Болтунов.
Мясную продукцию ферма поставляет пока в основном на рынки, а с сетями планирует начать работу в декабре этого года. Сейчас Болтунов налаживает контакты с «Викторией» и «Кварталом». «Они даже не думали о возможности продавать кролика, просто не знали, что это такое. Но нам удалось их заинтересовать, — замечает Болтунов. — Я уже и рекламу заказал — мясо-то нераскрученное».
Несмотря на такую активность в продвижении кроличьего мяса, Болтунов на самом деле целится в иную мишень и планирует самую большую прибыль получать от племенного разведения. «Мяса от одного кролика можно на 400 рублей продать, а племенное животное стоит от полутора тысяч. При этом себестоимость у них одинаковая. Чувствуете разницу? А мясо — оно и так будет, на него уходят самцы и «бракованные» животные…» Уже сейчас «Куриловские фермы» продают в месяц около тысячи голов племенных животных. Самец стоит от 600 рублей, самка — от полутора до десяти тысяч. Хотя был у Болтунова один исключительный самец, за которого покупатель с радостью выложил 40 тысяч рублей.
Кроликовыводы
К начинаниям Болтунова местные кролиководы относятся неоднозначно. Особенно много разногласий вызывает конструкция «куриловской» клетки. Кто-то полагает, что он просто стремится продвинуть свою разработку, чтобы заработать на продаже и передаче оборудования в лизинг, кто-то и вовсе отказывает разработчику в оригинальности. Но в среде кролиководов распри и споры — нормальная вещь. Что до модели, по которой Болтунов строит бизнес, то судить об ее эффективности рано. «Они развиваются; посмотрим, что будет дальше, — говорит Валерий Морозов (ферма «Поволжье»). — Нам было бы выгодно сдавать им кроликов на мясо, вот только пока они не могут принимать те объемы, которые у нас есть. Но мы начинаем с ними работать». Александру Кайту («Крол») концепция проекта представляется вполне убедительной. Тамара Карелина в свою очередь полагает, что основное преимущество подхода Болтунова — в том, что он дает сельчанам возможность работать на себя и зарабатывать. «Пусть приезжают и учатся! — с энтузиазмом говорит Болтунов. — Какую работу сейчас можно найти во Владимирской области, в Ивановской? А наши партнеры всегда будут при деле!»
Преувеличение кролика
Даже во времена СССР кролик был очень «единоличным» зверьком: около 90% продукции кролиководства обеспечивал частный сектор, а более или менее крупных племенных ферм, по сведениям Тамары Карелиной (ГНУ НИИ пушного звероводства и кролиководства), было около сотни. Сейчас же не наберется и десятка. «В 1972 году начала осуществляться госпрограмма по развитию кролиководства, в отрасль пришли казенные деньги. Но в середине 80-х по всему миру и по России прокатилась геморрагическая эпидемия, которая подкосила многие хозяйства, а потом процесс усугубила перестройка», — вспоминает Тамара Карелина.
Между тем в начале 1980-х годов кролик снова вошел в моду. Он вырос и стал кроликом-акселератом. Профессор Игорь Михайлов из Санкт-Петербурга изобрел новую методику выращивания кролика, благодаря которой тот уже в четырехмесячном возрасте набирает убойный вес в 4–6 килограммов и идет под нож. Кролик-акселерат живет быстро и умирает молодым, как иная легенда рок-н-ролла. К тому же академик Михайлов утверждал, что его не нужно даже вакцинировать, он ничем не болеет — ведь до трех месяцев он сосет «материнское» молоко, а в это время его организм якобы неуязвим. Клетка для кролика-акселерата — это сложное многоярусное сооружение с подогреваемыми поилками, кормушками-автоматами, вентиляцией. Животные, выращиваемые по традиционной технологии и в обычных клетках, разработанных еще в советское время НИИ пушного звероводства и кролиководства, получили обидное прозвище «ретрокролики».
Революционная технология принесла достойный «приплод»: по всей стране открылось множество миакро-ферм («миакро» — сокращенно от «Михайловское акселерационное кролиководство»). Высокая продуктивность «микрокселя» (так называли кроликов-акселератов) сделала кролиководство привлекательным бизнесом. До сих пор Интернет пестрит сайтами, на которых начинающим бизнесменам-кролиководам предлагают приобрести клетки, чертежи и специальные компьютерные программы.
Со временем многие разочаровались в широко разрекламированной технологии Михайлова, не получив сногсшибательных результатов и столкнувшись с трудностями при обслуживании подобных ферм.
Тем не менее, приверженцев миакро-технологий осталось немало, в их число входят и крупные хозяйства, и мелкие. Правда, в чистом виде акселерационное кролиководство мало где представлено: в основном хозяйства придумывают что-то свое, меняют технологию и удешевляют клетки, на изготовление которых в оригинале уходит много дорогих материалов.
