Литовские Гедиминовичи мечтали стать господами всей русской земли — они ими стали, превратившись в
русских князей Патрикеевых, Голицыных, Куракиных и других, которые в московской иерархии заняли место
лишь ступенькой ниже Рюриковичей. И они повели русскую рать на Вильно. Ливонский крестоносный орден
видел смысл своего существования в борьбе против неверных и в натиске на Восток; в этом смысле Иван Грозный
предоставил ему столь широкое поле действий, о котором самые смелые и честолюбивые магистры не смели и
мечтать. Царь поселил пленных рыцарей вдоль Оки, чтобы они с мечом в руке стояли против татарских орд,
защищая границы Московского государства, а заодно и европейскую христианскую цивилизацию. Под
московским кнутом рыцари очень скоро возродили свою утраченную было ими воинскую доблесть, и Грозный
пожаловал многих из них за исправную службу, испоместив под столицей и включив в отборную «тысячу»
московского дворянства. Других «дранг нах Остен» увлек еще дальше. В отряде воеводы Воейкова, которому
пришлось после гибели Ермака добивать хана Кучума, русские стрельцы и казаки составляли лишь ядро; большая
часть была из служилых татар, пленных литовцев, поляков и немцев. Далеко в Сибирь от стен Ревеля и Риги
занесло свой крест крестоносное воинство. Но и обратно, то есть с Востока на Запад, под знаменем Москвы шли
вольные дети степей. Касимовские, ногайские и казанские татары вторгаются во владения Ордена и доходят до
Балтийского моря. Итак, все действуют в соответствии со своими природными наклонностями, унаследованными
от предков стремлениями, заветными желаниями.
Кстати сказать, после завершения Ливонской войны пленные немцы, поляки, литовцы, латыши, эстонцы
получили возможность вернуться на родину. Эмиссары польского короля разыскивали их по всем русским
городам и весям, следя за тем, чтобы не чинилось никаких препятствий к их репатриации, однако лишь меньшая
их часть пожелала уехать. После Северной войны порядком обрусевшие в плену солдаты и офицеры Карла XII
отказываются возвратиться в Швецию. После войны 1812—1813 годов та же картина: пленные французы в
большей своей части остаются в России навсегда.
Даже верность исламу не препятствовала достижению высокого служебного положения в Московском
государстве. Иван III, отправляясь в поход на Новгород, оставляет управлять землею и стеречь Москву татарского
царевича Муртазу — имя показывает ясно, что его владелец остался мусульманином.
Коренному населению Казанского ханства не грозило насильственное обращение его в христианство после
падения Казани. Первому архиепископу, отбывающему в недавно завоеванный город, в Кремле даются
совершенно четкие указания: «страхом к крещению отнюдь не проводить, а проводить только лаской» (20).
Москва, очевидно, была гораздо больше заинтересована в том, чтобы сабли казанских татар, хотя бы и
мусульманские, были на ее стороне, нежели в православной «чистоте» города.
В следующем, XVH веке послы Алексея Михайловича разъясняют в Варшаве: «...Которые у великого государя
подданные римской, люторской, кальвинской, калмыцкой и других вер служат верно, тем никакой тесноты в вере
не делается, за верную службу жалует их великий государь» (21). Европейцы, к этому времени уже получившие от
Генриха IV и Ришелье первые уроки веротерпимости, одобряли подобный подход московского правительства к
«римской, люторской и кальвинской» верам, но не к «калмыцкой» и не к «татарской». Яков Рейтенфельс,
проживший в Москве с 1671 по 1673 год, с явным отвращением пишет о том, что там «татары со своими
омерзительными обрядами... свободно отправляют свое богослужение» (22). В XVIII веке Петр I в воинском уставе
наставляет своих генералов, офицеров и солдат: «Каковой ни есть веры или народа они суть, между собой
христианскую любовь иметь» (23).
Тот же узел, что связал воедино все русские земли, стал завязью и для более широкого, многонационального
Российского государства. Лорд Керзон, предпринявший в качестве специалиста по колониальным вопросам
дальнее путешествие по среднеазиатским владениям России вскоре после присоединения к ней Бухары, Хивы и
Коканда, на основании личных впечатлений писал: «Россия бесспорно обладает замечательным даром добиваться
верности и даже дружбы тех, кого она подчинила силой... Русский братается в полном смысле слова. Он
совершенно свободен от того преднамеренного вида превосходства и мрачного высокомерия, который в большей
степени воспламеняет злобу, чем сама жестокость. Он не уклоняется от социального и семейного общения с
чуждыми и низшими расами. Его непобедимая беззаботность делает для него легкой позицию невмешательства в
чужие дела; и терпимость, с которой он смотрит на религиозные обряды, общественные обычаи и местные
предрассудки своих азиатских собратьев, в меньшей степени итог дипломатического расчета, нежели плод
врожденной беспечности. Замечательная черта русификации, проводимой в Средней Азии, состоит в том
применении, которое находит завоеватель для своих бывших противников на поле боя. Я вспоминаю церемонию
встречи царя в Баку, на которой присутствовали четыре хана из Мерва... в русской военной форме. Это всего лишь
случайная иллюстрация последовательно проводимой Россией линии, которая сама является лишь ответвлением от
теории «объятий и поцелуев после хорошей трепки» генерала Скобелева. Ханы были посланы в Петербург, чтобы
их поразить и восхитить, и покрыты орденами и медалями, чтобы удовлетворить их тщеславие. По возвращении их
восстановили на прежних местах, даже расширив старые полномочия... Англичане никогда не были способны так
использовать своих недавних врагов» (24).

Знаете, я бы даже одобрил эту странную игру - когда многие (не все, но многие) русские вот так от души жерствовали всем ради державы, если бы не знал, что ваша пресловутая держава это не идол какой-то, не мираж, не карта, а всегда группа конкретных людей, властвующая в это самой державе. И получающая от этой державы всё то, что жертвуют ей (или у них отбирают силой) русские.
Вот получается, что концепция вашей державы - это когда обществу засирают мозги высокопарными идеями с целью принудить людей отдать в пользу "державы" (то есть царям-боярам-олигархам-чинушам) свои права, имущество, труд, здоровье, жизни.

Извините, но такая держава нам не нужна.

Государство - это всего лишь созданное руками людей устройство, которое должно служить этим самым людям. А не царю, не кремлю, не Абрамовичу, не губернатору, не начальнику налоговой или криминальному авторитету.